Шепот, робкое дыханье, трели соловья…
Афанасий Фет
Странная штука – язык любви. Двое щебечут что-то, щелкают, шипят, стрекочут, клекочут. Точно птицы какие-то неведомые. Тычут друг в друга пальцами. А то вдруг поскачут вприсядку и забормочут что-то невразумительное про налимов, греков, раков… Нет, не птицы, точно. Наверное, звери какие-то говорящие. И вдруг начинаешь слышать интонацию: вот недоверие и страх, вот заинтересованность, вот они уже и клекочут как-то согласно, и я с изумлением понимаю, что ведь это они ГОВОРЯТ! Говорят о любви! Господи, как же, неужели я забыла этот язык? А ведь раньше понимала, сама на нем говорила с легкостью и радостью.
Как хорошо быть молодыми, как прекрасно и страшно любить. Вот они и боятся, бедненькие, вот и получается у них – то расписной фанерный попугай в клетке, то сваренное вкрутую яйцо в инкубаторе. Тут кстати отметить, что один актер наигрывает какую-то замысловатую мелодию – на яйцерезке!
Старшие-то их сестры – те, наверное, живородящие… Только вот прошло их время. Когда они так самозабвенно распевали и щелкали, не нашлось в их роще соловья. Жалко, такие девки ядреные! Кстати, точный выбор исполнительниц на эти роли (Елена Полякова и Линда Фёрстер) - большая удача режиссеров.
Великолепен Сергей Мардарь, на долю которого досталось сразу несколько ролей: он и русский друг, и немецкий пастор и некий виртуальный и виртуозный учитель немецкого языка. В постановке пьесы Лауры де Век он проявил себя на редкость синтетическим актером. Мало того, что он демонстрирует высокий уровень хорошей драматической школы и вполне сносно произносит занудный немецкий текст, легко входя в контакт с залом, который начинает с удовольствием скандировать вместе с ним русский фразы из учебника, так еще играет на каких-то странных инструментах, танцует, ходит колесом и поет.
Не уступает ему и блистательный Матиас Бернхольд, Его завораживающий голосом звучат то объявления в аэропорту, то уроки немецкого языка. А как поет!
Теперь-то все поют. И так складно – даром, что одни про братца Якова каноном заводят, другие «Там, в стране далекой, буду тебе чужой» выкрикивают, а те вообще оперными голосами вступают. А иногда так вдруг запоют – точно в церкви. Или нет, будто джаз, что ли.
Не так уж много существует сюжетов, которые нас волнуют. Их легко перечислить, загибая пальцы на одной руке. Тем более что они «парные»: жизнь - смерть, любовь - ненависть, взаимопонимание - одиночество. Эти темы всегда были, есть и будут предметом пристального внимания и источником вдохновения художников.
Спектакль «Театра Поколений» (режиссеры Эберхард Кёлер и Валентин Левицкий) идет на двух языках: русском и немецком. Это перестаешь замечать на десятой минуте действия, так завораживает банальнейшая до жалости история молодых людей, познакомившихся по переписке в Сети. А ведь сколько мы таких историй знаем – вот намедни дети друзей… ну и так далее. Будничность и обычность сюжета подчеркивает лаконичная сценография Данилы Корогодского – занавес из крафта с криво вырезанными окошками, реквизит из картонных коробок, занимающая половину пространства сцены стеклянная клетка, играющая роль то зала ожидания в аэропорту, то ванной комнаты гостиничного номера (кстати, там герои как бы выходят в четвертое измерение, в некое зазеркалье, где радуются и страдают другие двое. Вот тут бы им понять, да опомниться!) – а то и клетки, куда взаимное непонимание запирает юных влюбленных. Иногда это огромное окно в мир, где есть солнце и море, музеи и церкви. А порой – глухая стена, непреодолимая и неумолимая преграда любви.
На этой стене влюбленные рисуют свой мир – музеи и церкви, солнце и море. И познают этот мир и дарят его друг другу. А потом они рисуют себя в этом мире, но вот что грустно – все как-то так получается, что один из них – живой, во плоти, чувствующий, а другой нарисован мелком, пусть даже цветным. При помощи хитроумных проекторов и искусной работы мастера по свету этому нарисованному даже удается сдвинуться с места, но со стеклянной стены ему не спрыгнуть, свою живую любовь к груди не прижать, не согреть.
Вот и мечутся они с дурацкими ненужными свитерами, в тщетной попытке заменить живое тепло тонким кашемиром.
Чтобы рассказать вечную и прекрасную ИСТОРИЮ ЛЮБВИ, создателям спектакля понадобились очень простые средства. До обидного простые! Про коробки и крафтовую бумагу уже было сказано, мелки и проекторы мы упоминали. А звуки! Один мычит, другой акает, третий чем-то стучит по сковородке, вот девушки что-то затянули… саксофон, правда, звучит и электрогитара – как аккомпанемент (композитор и исполнитель Рето Сенн). И выстраивается тонкая гармония, возникает прекрасная симфония одиночества и любви, взаимопонимания и разобщенности.
Грустный финал у этой пьесы. Вот и еще кто-то прошел мимо своего счастья… Правда, одна сцена все же дает некоторую надежду: вернувшиеся горе-женихи встречаются со своими друзьями и те, расспрашивая путешественников и ужасаясь принятыми ими решениями, на мгновение «путают» пространства и обмениваются рукопожатиями и похлопываниями по плечам тех, других, «зазеркальных» героев. Может, все еще образуется?
Этих, молоденьких, с их свитером и фанерным попугаем - жалко. Хотя они, конечно, еще встретятся. С новой любовью. Гораздо жальче тех, кто забыл язык любви, разучился не только говорить на нем, но и внимать его божественным звукам.
Мария Брусовани
Июль 2010 года